Безостановочное продвижение советского «парового катка» привело к окружению десятков тысяч немцев в Корсуньском «котле». Им удалось вырваться из окружения лишь ценой огромных потерь (по некоторым сведениям, из 75 000 окруженных прорвались не более 35 000). Затем наступило время для мощной обороны русских под Ковелем — плацдармом для наступления их сил через реку Буг.
Грюм едет с востока,
Щитом заслонясь.
Старшая Эдда.
Прорицание вёльвы
Корсуньская группировка была окружена с севера и с юга. Положение, в котором оказались немцы, было хуже некуда. Над заснеженными, скованными морозом равнинами между реками Днепром и Бугом бушевали зимние метели, столбик термометра редко когда поднимался выше минус пятнадцати градусов по Цельсию, толщина снежного покрова достигала 1 метра и больше. Давно уже на Украине, с ее климатом, более мягким, чем российский, не было столь лютых зимних холодов. В «котле» 1-я танковая дивизия делала все возможное для поддержки обескровленных подразделений 198-й пехотной дивизии. Колонны снабжения с огромным трудом, преодолевая снежные заносы, добирались до вмерзших в снег частей, лишенных всего самого необходимого, но, тем не менее, преисполненных решения сражаться. И вдруг все переменилось. Неожиданно повеяли теплые ветры, начались оттепель и распутица. И снова грязь стала липнуть к сапогам, наливавшимся пудовой тяжестью и спадавшим с обмороженных ног. Колесный транспорт и бронемашины тонули в грязи. Танки и самоходно-артиллерийские установки дивизии Викинг еще кое-как могли прокладывать себе дорогу, однако передвигались с поистине черепашьей скоростью: 3—4 километра в час. Запасы топлива катастрофически уменьшались. В центре «котла» находился городок Корсунь-Шевченковский, вокруг которого разгорелось сражение. Гитлер, склонившись над картой в своей далекой от фронта растенбургской Ставке, воспаленными глазами всматривался в красные стрелы, обозначавшие направления советских ударов. Он все еще и мысли не допускал о прорыве своих окруженных войск из «котла», думая исключительно о нанесении извне удара свежими силами по перепахивавшим «котел» советским дивизиям, которые он сам намеревался, в свою очередь, окружить, а затем, в ходе дальнейшего наступления, вернуть себе Киев. Поэтому он отдал командирам окруженных войск повторный приказ держаться до последнего на своих позициях (общая длина которых составляла 320 километров) и создать новый фронт для прикрытия своих тылов. 6,5 крайне ослабленных дивизий должны были выдержать советский натиск. Многие в германском Генеральном штабе опасались повторения Сталинградской катастрофы под Корсунем. Так, например, Манштейн постоянно вспоминал об этом унижении, когда попытки отступления были слишком незначительными и предпринимались слишком поздно.
Ёрмунганд643 гневно
Поворотился;
Змей бьёт о волны;
Клекочет орел,
Павших терзает;
Нагльфар644 плывет.
Старшая Эдда.
Прорицание вёльвы
4 февраля 1944 года началась спасательная операция германских войск, попытавшихся извне пробиться в «котел». Эта задача была поручена генерал-лейтенанту Гансу-Валентину Губе (Хубе). Губе, относившийся к числу наиболее опытных командиров танковых войск германского вермахта, отличался крайним немногословием. Поэтому текст его радиограммы, полученной окруженными войсками, был предельно краток: «Я иду»645. Губе сдержал свое слово Его III танковый корпус пробил брешь во внешней линии советской обороны, достигнув Лысянки, расположенной южнее Корсуня. И тут снова произошла резкая перемена погодных условий. Наступила оттепель, снег повсеместно начал таять. Дороги раскисли под тяжестью мощной бронетехники. Все стрелковые ячейки и траншеи залило водой почти что до краев. Засевшие в окопах солдаты были вынуждены вычерпывать из них воду котелками и пустыми консервными банками, как терпящие в бурю на море бедствие моряки вычерпывают воду из тонущих, прохудившихся лодок. Тем временем советское командование решило окончательно сломить волю окруженных войск к дальнейшему сопротивлению, применив психологическое оружие. С советских самолетов над позициями отчаянно сопротивлявшихся валлонов и других «викингов» были разбросаны тысячи листовок, на все лады провозглашавших неизбежность окончательной победы Красной армии. Было среди советских листовок и отпечатанное в тысячах экземпляров письмо германского генерала фон Зейдлиц-Курцбаха (взятого в плен под Сталинградом и согласившегося сотрудничать с Советами), адресованное лично группенфюреру Герберту Гилле, командиру дивизии Викинг. В своем послании военнопленный Зейдлиц от своего собственного имени и от имени своих соратников по самопровозглашенному «Союзу немецких офицеров»646 призывал «папашу Гилле» и окруженные войска последнего сдаться на милость победителей. Мало того — Зейдлиц был доставлен на передовую и обратился к окруженным войскам по громкоговорителю с призывом согласиться на безоговорочную капитуляцию. Однако, согласно воспоминаниям Петера Штрасснера, проникновенные слова, с которыми пленный генерал неоднократно обращался к гренадерам Ваффен СС, судя по всему, не произвели на них никакого впечатления.
Со всех сторон блокады кольцо
И пушки смотрят в лицо.
Владимир Маяковский
Тем не менее советское командование испытывало некоторые опасения, не имея точного представления о численности германских войск, попавших в окружение, и даже засылали в «котел» разведывательные группы, переодетые в неприятельскую форму, просачивавшиеся сквозь линию германской обороны с целью вызнать как можно больше сведений о численности и вооружении неприятельских частей в «котле». На тот момент времени еще существовала возможность для немецких транспортных самолетов «Юнкерс» приземляться на полевом аэродроме близ Корсуня. Ежедневно туда прибывало в среднем до 70 транспортных самолетов с грузом боеприпасов, горючего и провизии на борту. В числе прочих грузов «викингам» было наконец-то доставлено теплое зимнее обмундирование и белые маскировочные халаты и комбинезоны. Разгрузившись, «юнкерсы» принимали на борт тяжелораненых и обмороженных для эвакуации их на «большую землю». Однако тихоходные «юнкерсы» представляли собой отличные мишени для неприятеля. По воспоминаниям Леона Дегреля, советские самолеты постоянно патрулировали в ненастном небе, с которого на размякшую землю падал снег, смешанный с ледяным дождем, и кружили над аэродромом, как стаи коршунов. Ежедневно от 12 До 15 тяжело груженных «юнкерсов», сбитых «сталинскими соколами» в первые же минуты после взлета, не успев еще набрать высоту, падали с неба на мерзлую землю, объятые пламенем, под душераздирающие вопли раненых, сгоравших заживо. После того как использование аэродрома стало невозможным из-за дождя, превратившего летное поле в сплошное море грязи, «юнкерсы» перестали прилетать за ранеными, которых пришлось размещать в импровизированных бараках, наскоро сколоченных из чего попало. А грузы, необходимые окруженным частям, пришлось сбрасывать с самолетов, иногда, вследствие спешки, даже без использования обычных в подобных случаях грузовых контейнеров647.
Храбрейшими из них были бельги648.
Гай Юлий Цезарь.
Записки о Галльской войне
В первые дни окружения валлонам удалось вырваться из стальных тисков советских войск, концентрация которых в южной и западной части «котла» постоянно возрастала.
 |
| Глава бельгийской национально-христианской партии «Рекс» и командир Валлонского легиона Леон Дегрель (в форме германского вермахта) |
 |
| Плакат Нидерландских СС, призывающий к вооруженной борьбе с большевизмом |
 |
| Нидерландский плакат, призывающий волонтеров Ваффен СС к оружию, продолжая дело адмирала де Рейтера — национального героя Голландии |
Накопившие столь положительный опыт использования белых русских добровольцев и местных крестьян, командиры валлонских «викингов» решили испробовать в деле также советских военнопленных.
 |
| Плакат, призывающий нидерландцев вступать в Ваффен СС и бороться с большевизмом |
 |
| Плакат Нидерландских СС: «Все — на защиту Отечества» |
Советские войска все глубже вклинивались в «котел». «Викингам» требовалось на передовой все больше танков, но только две из имевшихся у них боевых машин были в исправном состоянии. Эти два танка и двинулись навстречу наступавшим цепям большевицкой пехоты, а под их слабым прикрытием пошли на прорыв колонны бельгийцев и «Русского Народного Ополчения». По воспоминаниям Леона Дегреля, красноармейцы, которые волокли за собой по снегу свою легкую артиллерию, заполнили равнину, подобно волнам морского прилива. Скоро они заметили два наших одиноких танка, кативших вдоль голого холма. И сразу же противотанковые пушки красных изрыгнули град снарядов, ударивших по нашим танкам, вспоровших их броню и сразивших экипажи. Бельгийцы взяли деревню Староселье. Поблизости, на высоком холме возвышался украинский ветряк650 с неподвижными белыми крыльями. На этой выгодной позиции красноармейцы устроили несколько пулеметных гнезд, поражая все, что двигалось или шевелилось в пределах их видимости, градом горячего свинца. Водитель Леона Дегреля, Леопольд Ван Дёле, выскочил из машины, незаметно подобрался к подбитому танку и, действуя из-за этого укрытия, расстрелял из своего ручного пулемета целый советский пулеметный расчет, укрывшийся за ветряком. Однако один из 3 советских пулеметчиков, хотя и раненый, в свою очередь, собрав последние силы, сумел уложить на месте сразившего его храброго бельгийца. К 16.00 высота была взята штурмом. Как с горечью вспоминал Леон Дегрель, бельгийцы захватили несколько пулеметов, но эти трофеи им были не в радость. Да и что они значили по сравнению с гибелью боевых товарищей? Ровным счетом ничего. Что толку убивать большевиков, спрашивал себя Дегрель. Они плодятся, как мокрицы или муравьи. На место одного убитого мгновенно становятся десять живых, и конца этому не видно… К чести Дегреля, следует сказать, что даже в своих послевоенных воспоминаниях он никогда не ставил знак равенства между большевиками и русским народом, к которому неизменно относился с огромным уважением и любовью, доходящими порой до какого-то почти религиозного пиетета (чем нередко грешили иные «викинги», особенно из числа финно-угорских народностей).
Благодаря упорному сопротивлению, оказанному валлонами, была отражена целая серия атак советских войск, занявших села внутри «котла», сжимавшегося буквально на глазах, как бальзакова «шагреневая кожа». Одному из этих сел, Шендеровке, незадолго перед описываемыми событиями очищенному от красноармейцев частями полка СС Германия, было предназначено играть роль основного опорного пункта 8-й армии в боях за то, что осталось от Корсуньского выступа. Генерал Вильгельм Штеммерман, один из командиров окруженных германских войск, получил приказ сократить линию фронта и начать организованный отход вглубь «котла» в направлении Шендеровки, чтобы в назначенный срок быть в состоянии совершить прорыв из «котла» на соединение с германскими войсками, когда те, в качестве «команды спасателей», пойдут на прорыв «котла» извне. Тем временем большевики нанесли сильный удар по Комаровке, откуда были незадолго перед тем вытеснены немцами, и вновь овладели этим населенным пунктом, расположенным на южном участке фронта готовившегося немцами прорыва. Для генерала Штеммермана это означало необходимость скорейшего пересмотра своего плана, поскольку потеря Комаровки создала угрозу как южному флангу всей германской группировки, так и непосредственно его войскам, которым, по прежнему плану, надлежало следовать во втором эшелоне германских войск, идущих на прорыв. Было принято решение разместить на высотах близ села Дюржанцы все наличные танки. Исправными оказались всего три (!) танка, да и те, попав под сильный фланговый огонь неприятеля, были вынуждены в скором времени укрыться за холмом. 1-я танковая армия подогнала к ближайшей железнодорожной станции перед линией фронта несколько санитарных поездов. Транспортные «Юнкерсы-52» стояли наготове на летном поле Уманского военного аэродрома, чтобы принять на борт раненых и обмороженных.
На боевом участке, где был запланирован прорыв из «котла», части генерала Штеммермана заняли позиции на севере и в центре. На юге боевого участка располагались позиции «викингов». Потери, понесенные за предыдущие недели упорных боев, были столь велики, что общая численность всех готовящихся к прорыву из «котла» шести с половиной дивизий фактически недотягивала до штатной численности одной германской пехотной дивизии военного времени! Серьезная опасность исходила от красноармейцев, захвативших часть расположенного к югу от позиций «викингов» села Новая Буда. Красных никак не удавалось выбить или «выкурить» оттуда. Здесь «викингам» пришлось в полном блеске продемонстрировать свои боевые навыки, ведя бои за каждый дом в буквальном смысле слова. Но и солдаты Красной армии были сильны в этом виде боя. Они то исчезали, как бы растворялись среди горящих хат, то вдруг появлялись целыми группами, как будто из ниоткуда, там, где их никто не ждал. В кронах совсем недавно осмотренных, без обнаружения чего-либо подозрительного в их ветвях, деревьев вдруг оказывались советские снайперы. Храбрейший из бельгийцев, командир штурмовой бригады Валлония оберштурмбаннфюрер СС Люсьен Липперт («прекраснейший и честнейший кадровый офицер бельгийской королевской армии», по выражению лично знавшего его и служившего под его командованием в дивизии Викинг русского белоэмигранта Н.И. Сахновского) лично возглавил атаку на группу домов, в которых засели большевики. Но, на свою беду, задержался в дверном проеме одной хаты на секунду дольше, чем следовало. Не зря говорил еще блаженной памяти Государь Император Петр Алексеевич, что «промедление смерти мгновенной подобно». Пуля попала Липперту прямо в живот, пробив желудок. Разумеется, валлонские «викинги» и помыслить не могли о том, чтобы оставить тело своего командира на поругание красным. Один из бельгийцев, несмотря на то что у него была прострелена рука, прикончил «ворошиловского стрелка» и вместе с пришедшими на выручку товарищами поспешил эвакуировать тело Липперта. Убитого командира валлонов положили на широкую доску, прикрыли сверху другой доской, перевязали их поясными ремнями и вынесли труп Липперта из боя на этих импровизированных носилках. «Викинги» еще долго держались в Новой Буде. Они дрались, как львы — ведь не зря именно лев изображен на государственном гербе Бельгийского королевства! Штурмбаннфюрер СС Шумахер подбил 10 (!) советских средних танков Т-34. За этот подвиг и за доблесть, проявленную в предыдущих боях, герой-валлон был, после успешного прорыва из «котла», повышен в звании до оберштурмбаннфюрера СС и награжден Рыцарским Крестом Железного Креста.
Гибнут стада,
Родня умирает,
И смертен ты сам.
Но знаю одно,
Что вечно бессмертно:
Умершего слава.
Старшая Эдда.
Речи Высокого
Под Шендеровкой пытавшиеся прорваться из «котла» германские части оказались в поистине отчаянном положении. Пробив узкую брешь в неприятельских линиях, они никак не могли ее расширить.
 | ||||
| Группа датских «викингов» на отдыхе в Хорватии | ||||
|
Шендеровка стала также свидетельницей драматических сцен, разыгравшихся в ходе попытки эвакуировать самых тяжело раненных «викингов». Их прямо на носилках грузили на немногие, все еще остававшиеся на ходу гусеничные машины. Но машин не хватило на всех раненых. Тогда раненых, вынесенных из перевязочного пункта, стали грузить на крестьянские возы, не забыв обозначить их, как санитарные, флагами Красного Креста. Однако накатившие волной 15 советских танков Т-34 флаги Красного Креста не остановили. Они без всякого разбора расстреляли как бронемашины и танки, так и санитарные повозки «викингов». Западнее Шендеровки другой группой советских танков была, с тем же результатом, атакована транспортная колонна санитарной роты дивизии Викинг. В этой бойне, как и под Шендеровкой, также уцелело не более дюжины «счастливчиков». Тем, кто выжил, пришлось идти пешком по раскисшим дорогам, ставшим настолько непроходимыми, что даже немногие сохранившиеся у «викингов» транспортные средства пришлось бросать, так как от них все равно не было никакого толку.
Надо сказать, что неприятельские средства массовой информации упорно распространяли порочащие честь «викингов» слухи о том, что они якобы сами убили своих раненых. Так, некий советский офицер, майор Кампов, якобы участвовавший в Корсунь-Шевченковской операции, якобы рассказывал английскому журналисту Александру Верту, автору книги «Россия в войне» (Alexander Werth. Russia at War. Barrie & Rockliff, 1964), что окруженные «зеленые эсэсовцы» якобы убили всех своих раненых, «что, несомненно, способствовало той атмосфере истерии, которой была отмечена их последняя ночь в Шендеровке. Приказ убивать раненых выполнялся очень строго. Они не только застрелили… своих раненых — так, как они обычно расстреливали русских и евреев — в затылок (курсив наш. — В.А.) — нет, они… еще поджигали санитарные машины… Что может быть страшнее зрелища, представшего нашим глазам, когда мы открыли эти обгорелые фургоны? Все они были полны обгорелых скелетов с гипсовыми повязками вокруг рук или ног, ставшими слишком просторными для них. Ведь гипс не горит…»
Оставим эти обвинения без комментариев. Англичане (между прочим, опередившие в деле создания концентрационных лагерей не только немцев, но даже советских большевиков651) утверждали о своих противниках еще и не такое. Именно представителям «свободной британской прессы» принадлежат кровавые наветы, будто немецкие солдаты еще в Великую войну 1914—1918 годов «отрубали руки бельгийским детям», «подвешивали французских католических священников к колоколам вместо колокольных языков»652 и даже «варили мыло из английских трупов» (последний кровавый навет, за который англичане даже сочли за благо официально извиниться в период между двумя мировыми войнами, был, как известно, ничтоже сумняшеся, вынут ими из пропагандистских запасников и повторен, хотя и в несколько измененном виде, уже после Второй мировой). По ходу дальнейшего изложения мы еще убедимся в том, кто как относился к раненым «викингам», кто, как и почему их спасал или убивал. А вообще-то, не худо бы вспомнить массовый расстрел в Катыньском лесу палачами сталинского НКВД 14 (или 15) тысяч польских офицеров, взятых в плен в ходе совместной германо-советской операции по разгрому «панской» Польши в сентябре 1939 года. Это преступление также упорно пытались свалить на «безбожных готов». Но история рассудила иначе…
Короче, Манштейн, наконец, вполне осознал всю иллюзорность надежд на получение новых мобильных резервов. Советские части продолжали ожесточенно оборонять «котел» от пытавшихся прорваться в него частей германской «армии спасения», все более терявших способность активно противостоять большевикам. Было принято решение оставить излучину Днепра и отступить на новую линию обороны, проходившую по Бугу. Силами последних немецких танков в районе Корсунь-Шевченковского в нижнем течении Днепра был создан временный коридор для выхода из окружения дивизии Викинг и уцелевших солдат других 7 дивизий. Гитлер, первоначально не соглашавшийся на вывод окруженных войск из «котла», в конце концов, поддавшись доводам Манштейна, дал согласие эвакуировать Корсуньский выступ (хотя никак не мог смириться с мыслью, что его войска больше не могут удерживать свои позиции). И вот, в ужасающую пургу была предпринята последняя попытка. Штурмовая группа из состава частей Штеммермана подобралась к советским часовым и бесшумно перерезала им глотки. Затем были собраны в кулак все кое-как отремонтированные транспортные средства и военная техника для прорыва в направлении Лысянки, на соединение с еще удерживавшими «коридор» частями III танкового корпуса.
Как рассказывал майор Кампов английскому журналисту Александру Верту, у немцев уже почти не оставалось танков. «Вся их боевая техника была уничтожена или брошена во время боев в предыдущие дни, а те немногие танки, какие у них еще имелись, стояли без горючего. За последние несколько дней территория, на которой они сосредоточились, сократилась настолько, что транспортные самолеты не могли им что-либо доставить. Но еще и до этого к ним добиралось лишь небольшое число транспортных самолетов, а иногда случалось так, что грузы продовольствия, горючего и боеприпасов сбрасывались прямо на наши (советские. — В.А.) позиции.
Итак, в то утро все немцы построились в две маршевые колонны, примерно по 14 000 человек каждая, и так прошли до Лысянки, где сходились две лощины. Лысянка была расположена внутри «коридора», за пределами нашей передовой линии. Немецкие дивизии по другую сторону этого «коридора» пытались пробить себе дорогу на восток, но теперь «коридор» стал настолько широк, что у них оставалось на это мало шансов.
Странное зрелище представляли собой эти две германские колонны, пытавшиеся вырваться из окружения. Каждая из них походила на огромное стадо. Голова и фланги колонны состояли из эсэсовцев бригады Валлония и дивизии Викинг в своей голубовато-серой форме653. Они были в относительно хорошем физическом состоянии. А внутри треугольника брела толпа простых немецких пехотинцев, у многих из которых был прямо-таки жалкий вид. В середине толпы шло ядро колонны — горстка офицеров. Они также выглядели сравнительно неплохо. И так они двигались на запад, вдоль двух параллельных лощин. В путь они тронулись рано, в пятом часу утра, когда было еще совершенно темно».
Как ни странно, строй, которым шли по заснеженной равнине на прорыв из Корсунь-Шевченковского «котла» эти «викинги XX века», удивительно напоминал боевое построение их далеких «нордических» предков — «сфинфюлькингов», или «воинов-кабанов», именовавшееся «кабаньей головой», и аналогичное построение датско-эстонско-немецкого войска в Ледовом побоище 1242 года — знаменитую «железную (великую) свинью»! Что ни говори, а история повторяется, и «неразрывна связь времен»!
Большевики знали, откуда они идут. Для встречи «викингов» были подготовлены 5 линий — 2 линии пехоты, затем линия артиллерии, а затем еще 2 линии, где «викингов» подстерегали танки и красная конница.
Как вспоминал майор Кампов: «Мы пропустили их через первые три линии без единого выстрела. Немцы, воображавшие, что им удалось провести нас и прорваться через все наши линии, разразились оглушительными, ликующими криками, на ходу паля в воздух из своих пистолетов и автоматов. Теперь они выбрались из лощин и шли по открытой местности».
Черным стало Солнце,
Суша тонет в море,
Светлые звезды
Сыплются с неба.
Старшая Эдда.
Прорицание вёльвы
Около 6 часов утра советские танки и красная конница, внезапно появившись из своих укрытий, с ходу врезались в гущу обеих германских колонн. Бойня длилась не меньше четырех часов.
 |
| Бельгийский плакат, призывающий фламандцев записываться в Ваффен СС |
«Машины и телеги опрокидывались, и раненые с воплями падали на мерзлую землю. Волна советских танков накатила на наши передовые машины и возы. В одно мгновение оказалась уничтоженной половина нашей колонны. Волна танков неудержимо, хотя и медленно, приближалась к нам, прокладывая себе путь прямо через конно-гужевую колонну, круша машины и телеги, как спичечные коробки, давя гусеницами раненых и издыхающих лошадей, впряженных в повозки... Наша казавшаяся неминуемой гибель была, однако, на короткое время отсрочена из-за образовавшейся «пробки» — танки красных буквально увязли в колонне, не в силах разметать останки сотен машин и телег, сокрушенных их мощными траками».
На перевязочном пункте больше не было места для раненых. Каждая часть пыталась, на свой страх и риск, эвакуировать собственных раненых. 18-тонный артиллерийский тягач с тремя пулеметными расчетами на броне замыкал колонну боевых частей, в качестве слабой защиты для санитарных повозок, нагруженных ранеными. Среди них был штандартен-оберюнкер СС Раймон Лемер, ветеран Восточного фронта, воевавший на нем еще до вступления в Ваффен СС, в составе Валлонского легиона германского вермахта. Пройдя переподготовку в Дрездене, Лемер вернулся на Восточный фронт в октябре 1943 года, уже в рядах штурмовой бригады СС Валлония, и вместе с ней был включен в состав дивизии Викинг на Черкасском фронте. Лемер вспоминал:
«Нам, саперам, было приказано занять позиции ушедшей на прорыв пехоты и удерживать их до последнего. Мы отразили бесчисленное множество атак неприятеля. После боя я остался единственным унтерфюрером во взводе… Советы в очередной раз атаковали наш боевой участок 30 января. В ходе двухчасового ближнего боя, то и дело переходившего в рукопашную схватку, нам снова удалось отбросить их. Против танков приходилось применять кумулятивные заряды. Знаете, что это такое? Берете шесть гранат бутылочного типа, отвинчиваете у них ручки и обвязываете их вокруг седьмой гранаты, с ручкой. Получается очень действенное оружие против танка… если, конечно, сумеешь подобраться к нему на достаточно близкое расстояние и не пострадать при этом от собственных осколков. Так вот, в том бою 30 января меня как раз ранило осколками гранат в обе ноги сразу. Идти я, разумеется, не мог. Но мне повезло, и всего через пару часов я был эвакуирован из «котла» на самолете. Многих тогда все-таки успели вывезти по воздуху. Я провалялся в госпитале восемь недель, а потом еще получил трехнедельный отпуск. Остаткам моего подразделения удалось выйти из окружения, но вообще-то из наших 2 000 валлонов, числившихся на начало ноября 1943 года в составе дивизии Викинг, к 17 февраля 1944 года уцелело не более 700 человек». По данным Леона Дегреля, из «котла» вырвались всего 632 валлонских волонтера (в том числе предводитель русских добровольцев Н.И. Сахновский и еще несколько наших соотечественников из числа белых эмигрантов и граждан СССР).
Лежат по всем странам
Нити судьбы.
Речи Регина
В том памятном прорыве из Корсунь-Шевченковского «котла» участвовали и остатки полка СС Германия во главе с оберштурмбаннфюрером Фрицем Эратом. Как было написано в рапорте: «Храбрые гренадеры полка Германия, применив оружие ближнего боя, подбили 24 советских танка и в ожесточенном ближнем бою подготовили прорыв из «котла».
 |
| «Является ли верность ценностью иного рода, чем честь? Девиз СС: «Моя честь — верность» их объединяет. Он отражает отношения между германской дружиной и ее вождем». Эрнст Крик |
Когда стрельба на мгновение стихла, взоры всех обратились на долговязую, сухопарую фигуру человека, стоявшего на берегу реки. Он был одет в зимнюю куртку, подбитую мехом, и опирался на толстую, суковатую палку. Совершенно спокойно, как если бы дело происходило в учебном лагере на территории рейха, обергруппенфюрер СС и генерал Ваффен СС Герберт Гилле, командир дивизии Викинг наблюдал за выходом «викингов» из окружения. Он по праву гордился своими людьми. Отразив множество кровавых танковых атак противника, «викинги» понесли тяжелейшие потери в ходе прорыва из «котла». Но, тем не менее, Гилле довел до этого места 4 500 уцелевших добровольцев дивизии Викинг и вовсе не собирался терять их теперь, в двух шагах от спасительного «коридора», из-за чьей-то слепой паники. Он приказал загнать последний тягач в реку, в качестве импровизированного «быка» — опоры спешно наведенного пешеходного моста, тотчас же унесенного быстрым течением реки. Попытка использовать вместо тягача крестьянские возы или телеги оказалась ничуть не более успешной. Тогда «папаша» Гилле отобрал из своих людей умеющих плавать и разбил их на пары с теми, кто плавать не умел, образовав живой мост из человеческих тел. Сам Гилле, к счастью для себя умевший плавать, шагнул в реку первым и первым добрался до другого берега. Он добрался до берега, но живая цепь разорвалась посреди реки, и те, кто не умел плавать, утонули. Вторая попытка построить живой мост оказалась также безуспешной — и многие вновь поплатились жизнью за свое неумение плавать. В арьергарде «викингов» следовал гауптштурмфюрер Дёрр из полка СС Германия со своими людьми, которые тащили по снегу раненых, уцелевших после разгрома санитарной колонны советскими танками, и подбирали новых раненых и обессилевших отставших. Нам кажется достойным упоминания, что валлонские «викинги» все это время несли с собой на руках тело Люсьена Липперта, завернутое в плащ-палатку.
Что же касается генерала Штеммермана, то он, если верить майору Кампову и Александру Верту, остался в «котле», ибо был убит осколком снаряда (хотя германское радио сообщило, что Гитлер лично вручил Штеммерману высокую награду). А многие эсэсовцы кончили жизнь самоубийством. И вообще, ни одному немцу якобы не удалось вырваться из «котла». Так что даже доверчивый Александр Верт счел необходимым сделать оговорку, что ему «трудно сказать, являются ли приведенные Камповым факты и цифры более правильными, чем те, которые приводились немцами после войны», и в то же время подчеркнуть, что рассказ Кампова «по-видимому (курсив наш. — В.А.), дает правдивую картину того, что произошло на самом деле». Понимай как хочешь.
Сказал тогда юный наследник Хёгни:
Путь свой вершите, как дух вам велит!
Гренландская песнь об Атли
Под обстрелом советских танков первые «викинги», которым посчастливилось переправиться через Гнилой Тыкич, еще дрожа от ледяной воды, многие из них полуголые, бежали по снегу к видневшимся вдалеке хатам Лысянки. Другие, в покрытой ледяной коркой униформе, как живые мертвецы, падали в объятия передовых постов 1-й танковой дивизии СС Лейбштандарт, Викинг и Валлония приняли на себя главный удар советского наступления и потому понесли и наибольшие потери. По воспоминаниям Дегреля, по прибытии на берега Днепра в 1942 году в рядах валлонской Штурмовой бригады, как мы уже знаем, насчитывалось 2 000 бойцов. После прорыва из «котла», по состоянию на 18 февраля 1944 года, их оставалось только 632. В довершение ко всему, во время своего выхода из «котла» уцелевшие невыносимо страдали от беспощадно бьющей им в лицо ледяной крупы, взвихренной сильным ветром и метелью. Медленно продвигаясь вперед, они видели перед собой и вокруг себя зримые следы битвы, не стихавшей на протяжении трех месяцев. Уцелевшие валлонские «викинги» описывали их как форменное «кладбище танков» (странным образом напоминающее «слоновье кладбище» где-нибудь в самом сердце Черной Африки). В ходе битвы было уничтожено 300 германских и 800 советских танков (в том числе — и знаменитых средних танков «Шерман», которыми США исправно и бесперебойно снабжали своих советских союзников по ленд-лизу). Наступившая оттепель обнажила глубоко увязнувшие в земле остовы танков, вросших в раскисший грунт по самые башни. С возвращением морозов танки были изъедены ржавчиной до основания. Уцелевшие «викинги» были несказанно рады, что спасли свои жизни, и то, что смогли унести с собой — главным образом, свои вещмешки, ранцы, автоматы и карабины.
 |  |
| Техника дивизии Викинг в Корсунь-Шевченковском «котле» | Немногие уцелевшие участники порыва дивизии Викинг из Корсунского «котла» |
На второй день отступления в направлении Польши мучительная метель прекратилась. На какое-то время «викингам» удалось оторваться от преследователей. На небе снова засияло солнце, окрасившее снег в нежный розовый свет. Однако вскоре уцелевших ожидал неприятный сюрприз. Они надеялись на заслуженный отдых. Однако им было заявлено, что эта привилегия будет предоставлена только раненым и «германским» (норвежским, датским, голландским и фламандским) добровольцам. Все остальные, даже получившие отпуск у своих офицеров, были, по распоряжению Гитлера, направлены на переформирование в район Люблина, а оттуда — снова на фронт. Единственное исключение было, впрочем, сделано для валлонов (хотя все еще не считавшихся «германцами» из-за того, что говорили по-французски). По личной просьбе Леона Дегреля Гитлер дал им отпуск сроком в 21 день. В Штаб-квартире фюрера Адольф Гитлер лично наградил обергруппенфюрера Герберта Гилле Мечами к Дубовым листьям Рыцарского Креста Железного Креста, а гауптштурмфюрера СС Леона Дегреля — Рыцарским Крестом Железного Креста. По приказу, поступившему из Штабквартиры фюрера, остатки дивизии Викинг были направлены на переформирование под Люблин, где умерли от ран и обморожения и истощения многие «счастливчики», уцелевшие под Корсунь-Шевченковским, которым удалось вырваться живыми из «котла».
Следующим ключевым событием в истории военных действий на Восточном фронте стало принятое советской Ставкой Верховного Главнокомандования решение начать генеральное наступление в Белоруссии. Согласно планам Сталина, Красная армия должна была со своих исходных позиций восточнее атаковать по всему фронту — от Припятских болот до Одессы на Черном море. Он надеялся, что немцы перед лицом его 19 армий и 2 танковых армий, поддержанных 1 300 военными самолетами, будут легко отброшены на 650 километров, до самой Варшавы.
Германское командование обратило свое главное внимание на ключевой железнодорожный и автодорожный узел Ковель, расположенный в районе Припятских болот, в 250 километрах от Варшавы, столицы одноименного генерал-губернаторства, учрежденного немцами на части территории довоенной Польши, не вошедшей в состав Третьего рейха. В Ковеле было жизненно важно разместить стойкий и надежный гарнизон. Дивизия Викинг получила приказ удерживать Ковель. Однако обергруппенфюрер Гилле сообщил командованию, что на вооружении его потрепанной дивизии осталось лишь незначительное количество легкого стрелкового оружия и совсем не осталось боевых машин и транспортных средств (все танки, бронемашины, автомобили и тяжелое вооружение остались ржаветь в «котле» под Черкассами и Корсунь-Шевченковским). А о том, чтобы добираться до Ковеля своим ходом в назначенный срок, не могло быть и речи. Были срочно приняты меры к улучшению положения. Из Варшавы «викингам» доставили крупные партии легких пулеметов и боеприпасов. Были реквизированы железнодорожные составы для переброски в Ковель сил полков СС Германия и Вестланд. Однако по прибытии в Ковель «папашу» Гилле ожидали новые тревожные известия. Восточнее Ковеля германские войска столкнулись с ожесточенным сопротивлением неприятеля и были вынуждены начать организованный отход. Один из ожидаемых железнодорожных эшелонов с чинами полка СС Германия попал под обстрел прорвавшихся советских войск. Отбить их атаку при помощи легкого стрелкового оружия — винтовок и ручных пулеметов — оказалось невозможно, и состав пришлось бросить. Не лучше пришлось и частям полка СС Вестланд. Один из перевозивших «викингов» эшелон был атакован, и все, кто ехал в поезде, оказались уничтожены. Предпринятая на следующий день попытка полков СС Германия и Вестланд прорваться в Ковель была отражена превосходящими силами неприятеля, уже занявшего часть города и начавшего спешно укреплять свою оборону. Стало ясным, что единственный выход заключается в том, чтобы, получив подкрепления, попытаться окружить Ковель и начать комбинированную оборону, пытаясь воспрепятствовать как прорыву новых советских частей в город с востока, так и прорыву занявших в Ковеле глухую оборону советских частей из города в западном направлении.
Как записал в своем военном дневнике в те дни гауптштурмфюрер СС Вестфаль из дивизии Викинг: «Наступил вечер, и до нас постепенно стало доходить, что мы наглухо заперты в городе, окруженном со всех сторон силами неприятеля. Натиск советских стрелковых дивизий нарастал с каждым часом. Перед лицом все более сильного советского давления были расставлены мины и противотанковые ловушки и запланирован прорыв из окружения в подходящий момент».
Дружина судила — витязем станет.
Доброе время настало для воинов.
Первая песнь о Гельги Убийце Гундинга
Командование дивизии Викинг «воззвало к доблести» оберштурмфюрера СС Карла Николусси-Лека из 5-го танкового полка СС — ветерана, опытного бойца и одного из лучших танковых командиров дивизии в период битвы за Кавказ, командира превосходно подготовленной и обученной танковой роты.
 |
| Герой Ковеля — Карл Николусси-Лек |
«Ковель был объявлен «узлом обороны». Я получил приказ прорваться через силы красных внутрь города и помогать удерживать его до тех пор, когда нашим войскам не удастся организовать контрнаступление и прорвать кольцо окружения. Из-за превосходства неприятельских сил, заснеженной и в то же время болотистой местности осуществление прорыва оказалось очень трудным и занявшим много времени делом. Через десять часов крайне медленного продвижения, преодолевая постоянное сопротивление неприятеля, к полуночи, мы прошли лишь половину пути, лишившись при этом трети наших боевых машин. В этой ситуации план прорыва в город стал представляться мне совершенно безнадежным. Когда авангард моей танковой колонны отделяли от Ковеля всего лишь 2 километра, я получил приказ своего батальонного командира остановиться. Правда, к этому времени мой головной танк уже ввязался в бой с красными, вклинившись в их линию обороны в северо-западном пригороде Ковеля. Поняв, в какое отчаянное положение мы попали, я решился нарушить приказ и продолжить атаку.
На этот раз нам помогла сама природа. Под защитой снежного вихря и огромных сугробов, прикрывавших нас на левом фланге, после 18-часового боя, лишившись половины наших боевых машин, мы наконец-то на рассвете добрались до города. Потом мы долго обороняли Ковель от контратак превосходящих сил противника, пока атака одного из германских танковых корпусов не прорвала кольцо вражеского окружения, что позволило ввести в Ковель подкрепления и эвакуировать оттуда наших раненых. А пока мы дрались внутри города, самолеты люфтваффе снабжали нас по воздуху питанием, медикаментами, боеприпасами и горючим, сбрасывая нам все необходимое в контейнерах. Правда, часть контейнеров при этом попадала в руки красных — но тут уже мы ничего поделать не могли…
После нескольких попыток разгромить неприятельские части, оборонявшие северо-восточные кварталы Ковеля, я с несколькими танками вернулся на командный пункт Гилле и доложил группенфюреру обстановку».
Чудится мне, или настал света конец?
Мертвые скачут!
Что же вы шпорите ваших коней?
Или дано вам домой воротиться?
Вторая песнь о Гельги Убийце Гундинга
В своем рапорте оберштурмфюрер Николусси-Лек доложил о количестве уничтоженных его отрядом танков, противотанковых пушек и ружей, минометов и пулеметов. В приказе по части (тагесбефеле) за 15 апреля говорилось:
«Фюрер награждает оберштурмфюрера СС Николусси-Лека, командира 8-й роты, Рыцарским Крестом Железного Креста. Николусси-Лек, по своей собственной инициативе, в сложных условиях, успешно осуществил 30 марта 1944 года прорыв в окруженный город Ковель.
 |
| Вариант наградного знака норвежских добровольцев на Восточном фронте (на щите у викинга не «Крест Святого Олава», а «солнечное колесо») |
Кроме того, весь полк гордится тем, что столь заслуженный, так долго прослуживший у нас в полку соратник получил столь высокую награду. Пусть солдатское счастье не покинет оберштурмфюрера СС Карла Николусси-Лека».
Достигнутый успех заметно поднял боевой дух осажденной крепости, в которую превратился Ковель. С целью еще больше воодушевить осажденных на новые подвиги, диктор Великогерманского радио в передаче, адресованной специально добровольцам Ваффен СС, говорил:
«Да будет благословенно все, что делает твердым, стойким и верным655. Суровое время требует суровых сердец. Взывая к нам, фюрер требует от нас верности и твердости… Не прекращайте борьбу никогда, ни за что, какой бы безнадежной ни казалась обстановка! Если кончились патроны, бей врага в лицо пустым магазином, а если пришла пора умереть, старайся захватить с собой на тот свет как можно больше неприятелей! Каждый из вас должен найти в себе силы идти все дальше вперед, стойко перенося голод и жажду, спать на голой земле и встречать все трудности с неизменной отвагой!»
Несмотря на все победные фанфары Великогерманского радио, Советы, следовавшие за Николусси-Леком буквально по пятам, не замедлили снова вспороть линию обороны защитников Ковеля, на этот раз — с запада. Впрочем, к этому времени Красная армия приступила к решению более важной задачи, чем окончательное овладение городом, превращенным в ходе упорных, продолжительных боев в дымящиеся руины. Англо-американские «западные союзники», открывшие, наконец долгожданный Второй фронт высадкой огромного десанта в «день Д»656 в Нормандии, никак не могли расширить свой плацдарм и оттеснить германских защитников Атлантического вала (в том числе и многочисленные контингента добровольцев Русской освободительной армии, по единодушным свидетельствам очевидцев, оказавшие неприятельскому десанту особенно упорное сопротивление, вследствие чего их часто в плен не брали) в глубь «Европейской крепости», они запросили советского «Большого брата» о помощи. Для нового генерального наступления Ставка выделила 160 дивизий, более 4 000 танков и самоходно-артиллерийских установок и 6 000 военных самолетов. Общая численность задействованных в наступлении советских войск составляла около 1,2 миллиона бойцов. В качестве кодового названия для предстоящей грандиозной операции было выбрано много говорившее русскому сердцу имя знаменитого генерала золотых екатерининских и александровских времен Российской империи (память о которой на протяжении более чем 20 лет усердно искоренялась большевицкой «партией национальной измены», сумевшей завладеть Россией в 1918 году на немецкое золото и на немецких штыках, но о которой прагматик Сталин счел возможным вспомнить в подходящий момент) — соратника А.В. Суворова и М.И. Кутузова — генерала князя П.И. Багратиона, потомка древних грузинских царей. В ходе операции Багратион Ставка Верховного Главнокомандования планировала сокрушить созданные немцами 9 «крепостей» (а по-нашему — укрепленных районов). Важнейшими «крепостями» считались Бобруйск на памятной гибелью отступавших из России остатков «Великой армии» Наполеона лютой зимой 1812 года Березине, Могилев и Орша на Днепре и Витебск на Двине.
22 июня 1944 года, в день летнего солнцеворота, советские войска начали наступление на Восточную Пруссию, приведшее к окружению и разгрому 17 дивизий германской Группы армий Митте (Центр).
Стой твердо, Бертран!
Обопрись на свой меч.
Не увянет Роза твоя!
Александр Блок.
Роза и Крест
Немецкая группировка, намертво вцепившаяся в Ковель, по иронии судьбы, на этот раз с тревогой ожидала наступления весны и лета, хотя обычно с тревогой ожидала наступления русской осени и зимы.
 |
| Плакат лыжно-егерского батальона СС Норге (Норвегия) |
Русские начали массированную танковую атаку в западном направлении. Танковые части наступали мощной, поднимавшей тучи пыли стальной армадой, ранее замаскированной, намереваясь выбить «викингов» из Мацейова, при мощной поддержке с воздуха самолетов-штурмовиков. Одной из самых сильных сторон немцев в этих боях стало их доведенное почти до совершенства искусство маскировки. На несколько минут, имевших жизненно важное значение, советские танкисты, введенные в заблуждение, утратили обычно присущую им осторожность. Этой ситуацией не замедлил воспользоваться оберштурмфюрер СС Олин — один из финских добровольцев, не пожелавших вернуться в «страну тысячи озер» после отзыва своих соотечественников из рядов вооруженных сил Третьего рейха и сохранивший верность своим «рунам победы». Таких среди в рядах Ваффен СС оставалось немало, некоторые из них даже приняли участие в последних боях за Берлин, вместе с другими «нордическими» и «ненордическими» волонтерами, «едину чашу смертную испиша», как выражались в подобных случаях древнерусские летописцы. Оберштурмфюрер Олин с несколькими «Пантерами» занял тщательно замаскированную позицию, поджидая неприятеля. Пропустив первые 10 танков советской бронированной колонны, не открывая огня, чтобы не выдать своего присутствия, и вселив в красных танкистов ложное чувство безопасности, Олин выбрал подходящий момент и открыл огонь. Артиллерийская дуэль между бронированными чудовищами продолжалась не более получаса. В результате было подбито 103 советских танка! Другие части «викингов» тем временем сдерживали продвижение большевиков, стремившихся овладеть железнодорожным мостом через кипящий от разрывов Буг. В тщетных попытках дойти до моста были обращены в дымные, пылающие факелы 295 советских танков! Триумф, конечно, не Бог весть какой, особенно с учетом грандиозных масштабов советского наступления, но «викинги» были рады и этому, достаточно скромному успеху. Для победителей под Мацейовом путь теперь лежал на север. Дивизия Викинг получила новое боевое задание — задержать авангардные части Красной армии под Белостоком.
| 643 | Ёрмунганд — Мировой змей, враг асов и ванов, который бросится на Асгард в день Гибели богов и будет сражен молотом Тора, которого успеет отравить своим ядовитым дыханием. Вернуться назад к тексту |
| 644 | Нагльфар — корабль из ногтей мертвецов, на котором силы зла пойдут на штурм Вальгаллы в день Гибели богов (Рагнарёк). Вернуться назад к тексту |
| 645 | Нем.: Ich komme. Вернуться назад к тексту |
| 646 | Нем.: Bund deutscher Offiziere. Вернуться назад к тексту |
| 647 | Грузовые контейнеры, использовавшиеся люфтваффе для снабжения окруженных войск, имея собственный вес до 200 кг, могли вмещать до 300 кг полезного груза. После захвата германскими воздушно-десантными войсками острова Крит был сконструирован и контейнер на 1000 кг. Но он подвешивался под фюзеляжем транспортного самолета, вследствие чего старт мог производиться только с бетонированных площадок, которых на немецком аэродроме под Уманью не имелось. Вернуться назад к тексту |
| 648 | Белый, белги или бельгии — древнегерманское племя, с которым пришлось иметь дело Юлию Цезарю при покорении Галлии в I веке до Р.Х. и от которого получила свое название современная Бельгия. Вернуться назад к тексту |
| 649 | Впоследствии Российский Имперский Союз (Р.И.С.) был переименован в Российский Имперский Союз-Орден (Р.И.С.О.). Вернуться назад к тексту |
| 650 | Ветряная мельница. Вернуться назад к тексту |
| 651 | Для справки: первый концентрационный лагерь в гитлеровской Германии был создан в 1933 году; первый советский концентрационный лагерь (по приказу Ленина) — в 1918 году; англичане же еще в период англо-бурской войны 1899—1902 годов в Южной Африке создали концентрационные лагеря для бурских женщин, детей, стариков, заведомо ни в чем не повинных перед британской короной и тысячами обреченных на медленную, мучительную смерть за колючей проволокой от голода, жажды, болезней и побоев — с единственной целью сломить боевой дух их мужей, отцов и сыновей — африканеров-буров — и заставить их сложить оружие перед колониальной солдатней банкиров лондонского Сити. Вернуться назад к тексту |
| 652 | Хотя «ежу понятно», что ни один колокол с таким, с позволения сказать, «языком» звонить не будет! Вернуться назад к тексту |
| 653 | Англ.: pearl-gray uniforms. Вернуться назад к тексту |
| 654 | Признаться, некоторые детали описания «апокалипсических» ужасов этой конной атаки Вертом, со слов майора Кампова, заставляют усомниться в его правдивости. Впрочем, многие из приведенных Вертом — Камповым подробностей прорыва «викингов» из Корсунь-Шевченковского «котла» противоречат очевидным фактам. Так, например, они утверждают, будто «викинги» перед прорывом долго пьянствовали (!), истребив все запасы спиртного и квашеной капусты, отнятые у крестьян (как якобы всегда поступали и раньше!), и даже зарезали и съели всех дивизионных лошадей! Непонятно тогда, кого они запрягали на следующее утро в телеги с ранеными. Впрочем, по Верту, они своих раненых вовсе не эвакуировали, а расстреливали и сжигали в фургонах, так что, по этой версии, лошади им были вроде бы и ни к чему. Вернуться назад к тексту |
| 655 | Нем.: Gelobt sei, was hart macht, standhaft und treu! Вернуться назад к тексту |
| 656 | Вторжение англоамериканцев в Нормандию началось 6 июня 1944 года. Вернуться назад к тексту |
